— С Маританной никакой интрижки не было, — упрямо цедит Князев.

— Да мне уже плевать! — страдальчески выкрикиваю я и, зажмурившись, повторяю почти шепотом: — Мне сейчас уже плевать, честно. Я просто хочу спокойствия и уединения. Надоело! Хочу оказаться подальше от тебя. Потому что рядом я не могу нормально жить, это сплошные нервы! Мне надо остаться одной и...

Он порывисто сжимает меня за плечи.

— Мы не разведемся, Даш. Даже не думай об этом! Я пойду на что угодно, но наша семья — это навсегда. Ты... не... оставишь меня! — тяжелое дыхание выдает его страх и злость с потрохами. — Я тебя не отпущу. Ни тебя... ни тем более нашего сына.

Резким движением плеч сбрасываю его руки и отступаю в сторону.

— Ты мне угрожаешь? — чувствую, как губы искривляет горькая гримаса. — А еще удивлялся, что я могу тебя бояться.

Князев дергает щекой, и я вижу, что мои слова цели достигли. Зацепили его.

— Ну хорошо. Ты хочешь побыть без меня, успокоиться и подумать. Это можно устроить... временно. Но без развода.

— Семья жива, пока живо доверие, — тихо замечаю я. — А ты мое доверие разрушил, Влад. Я больше не верю тебе, понимаешь?

— Поверишь снова. Больше таких косяков не будет, обещаю. Хочешь, познакомлю тебя с моей новой секретаршей? Это не Мара, сама увидишь.

Господи, какой же он... непрошибаемый!

Я с шумом вздыхаю. Усталость и апатия после эмоционального отката наступают такие, что у меня просто опускаются руки. Хочется свернуться калачиком в темном углу, закрыть глаза, заткнуть уши и притвориться картошкой.

— Не могу поверить, что вышла замуж за такого бесчувственного человека, — медленно и убито говорю я. — Ты же до сих пор абсолютно не понимаешь, что по твоей вине я испытала... верно?

— Так расскажи мне наконец! — взрывается он. — Мысли читать я еще не научился.

— Если надо еще и разжевывать, какую боль ты мне причинил и продолжаешь причинять, то наши дела совсем плохи. У меня сейчас на это даже желания нет. И раз ты не хочешь сесть и разумно обсудить неизбежный развод, то я лучше пойду к сыну. Его скоро кормить.

Когда я напряженно иду к двери, Князев хватает меня за локоть. Крепко. И в его пальцах таится опасная сила, способная раздавить женские косточки, как ломкие сухарики.

— Выкинь из головы идею о разводе, Даша. Не подавай никакого заявления, иначе...

— Иначе что? — зло вскидываю подбородок. — Превратишь мою жизнь в ад? Так я уже и так там, ты опоздал!

Синие глаза мужа темнеют до предгрозовой черноты.

— Увидишь. Я предупредил.

♀️Глава 35. Без бумажки ты букашка

После нашего разговора атмосфера в квартире становится раскаленной, как жерло над вулканом, который вот-вот взорвется.

Весь остаток рокового дня своего возвращения Князев коршуном кружил вокруг детской, где я сидела рядом с кроваткой малыша в опустошенно-равнодушной задумчивости. Старался меня разговорить, но я отвечала односложно или отмалчивалась. На мою бабушку Люсю, которую я ему так и не представила, он глянул как на пустое место. То есть вообще внимания не обратил. Даже когда она тихонько отправилась к себе домой ближе к вечеру.

Зато у свекрови, в отличие от нас с мужем, прекрасное настроение. Понятно, по какой причине. И вопреки обыкновению, она затихарилась у себя в гостевой спальне, слушая негромкую классическую музыку — кажется, Моцарта. И даже иногда пыталась рассеянно подпевать, словно вообразив себя оперной дивой.

Мне всë равно, чем заняты они оба. Лишь бы меня не трогали. И разговаривать с ними мне не хочется. А зачем? Я сказала всë, что хотела. Прямо заявила, что подам на развод. И больше не испытываю желания копаться в причинно-следственных связях супружеского кризиса.

А то, что Князев развод даже обсуждать не собирается — не моя проблема.

Да и вообще...

Разве женщине нужен такой муж, в котором нельзя быть реально уверенной? От которого теперь постоянно ждешь самого худшего при появлении на горизонте очередной вертлявой красотки?

А любовь...

Это вовсе не красивые слова, на которые Владан всегда был со мной так щедр.

Нет. Настоящая любовь говорит только через поступки. И эти поступки уж точно не разрушают доверие, как это случилось у нас.

Так, может... никакой любви нет и не было?.. Может быть, из нас двоих любила только я одна..? Любила иллюзию мужчины своей мечты....

Мысль об этом причиняет тупую ноющую боль. Но неизьяснимым образом она же и не дает мне раскиснуть.

На следующее утро я встаю, полная решимости отправиться в ЗАГС и подать заявление на развод. Меня переполняет какая-то злая энергия, не давая сидеть на месте. Вся прежняя рефлексия и неуверенность в своих решениях после вчерашнего испарились. И от этого только легче.

Потому что нет во мне больше ни капли веры мужу, как бы он ни уговаривал. А значит — нет и сомнений.

Ничего, переживу как-нибудь весь этот кошмар. Разводятся же как-то другие и даже радуются свободе...

Пока маленький Вася ведет себя тихо, я крадусь из детской на кухню. На мое счастье, малыш пока еще спит долго и часто — набирается сил, как и многие новорожденные в самый ранний период.

Свою сумочку я нахожу на том же месте, где и бросила ее вчера. На подоконнике. Механически открываю ее, размышляя, какие нужны документы, чтобы подать заявление на развод... и с испугом обнаруживаю, что паспорта в сумочке нет.

Что за ерунда? Я же совершенно точно помню, что он должен там быть! Не испарился же, в самом деле?

Тщательный обыск всех внутренних кармашков так ничего и не дает. Занервничав, я вытряхиваю всë содержимое на подоконник и ощупываю подкладку. Может, в супермаркете воришка дыру где-то подрезал...

— Ты не это ищешь? — надменно интересуется низкий голос мужа.

Я вздрагиваю и поднимаю на него глаза.

Князев стоит в дверях, подпирая мощным плечом стену. Вид у него довольно помятый — угрюмо-невыспавшийся и, кажется, даже малость похмельный, как будто вечером он в одиночку махнул несколько рюмок крепкого спиртного...

А в его пальцах с дразнящей небрежностью покачивается мой пропавший паспорт.

— Отдай! — возмущенно требую я и бросаюсь к нему.

Он поднимает руку вверх, не давая выхватить документ. Второй рукой легонько отводит растрепавшуюся прядь волос с моего лица в мимолетной ласке, которая призвана меня успокоить. Но меня его самоуверенность сейчас только бесит.

— Верни сейчас же! — яростно отбрасываю его наглые пальцы прочь. — Это мой паспорт!

— Нет, Даш, — снисходительно роняет он, продолжая разглядывать мое лицо со странной смесью болезненной насмешки и жадного внимания. — Я не позволю тебе сделать глупость на эмоциях. Так что пусть твой паспорт полежит в надежном месте, пока ты не начнешь соображать разумней.

— Разумней? — повторяю я, безуспешно стараясь допрыгнуть до недосягаемого уровня князевского роста. — То есть я должна успокоиться... закрыть глаза на твои развлечения с другими женщинами... и сделать вид, что ничего не было? Знаешь что я тебе на это скажу...

— Что?

— Да пошел ты!

— Как скажешь, — неожиданно соглашается он и неторопливо направляется из кухни в нашу спальню.

Я на секунду растерянно застываю с поднятой рукой, а затем, опомнившись, бегу следом. Вижу, как Князев бросает мой паспорт в домашний мини-сейф, в котором он обычно держит наличку на непредвиденный случай.

— Влад! — шиплю сквозь зубы, стараясь говорить потише. — Верни его, блин! Красть чужие документы — незаконно, ты вообще в курсе?

— О чем речь? — насмешливо оглядывается Князев и захлопывает дверцу сейфа. — Никто твой паспорт не крал, он в полной надежности и сохранности. Вот только... упс... пароль я поменял. Мало ли что.

Отчаянно смотрю на запертый сейф, сжимая кулаки. От гнева меня просто трясет. Впервые в жизни я понимаю тех жен, которые бьют мужей сковородками и швыряются посудой.